Пресса. Статьи и интервью 2009-2020
В МУЗЕЕ ФЕЛИЦЫНА СОСТОЯЛСЯ ПОКАЗ МОНОСПЕКТАКЛЯ "ТЁРКИН ЖИВ"
В музее Фелицына актриса театра и кино, художественный руководитель Санкт-Петербургского передвижного театра миниатюр Евгения Павлова представила моноспектакль «Тёркин жив».
По образованию Евгения — драматическая актриса, долгое время занималась пантомимой. Получив высшую награду в этом жанре — премию Марселя Марсо, она увлеклась словом, поэзией и литературой.
Представленная интерпретация моноспектакля «Теркин жив» необычна тем, что за всю историю его постановок впервые главная роль отдана женщине. Ранее это произведение исполняли только актеры-мужчины. Тема войны, по словам актрисы, всегда присутствует в ее творчестве, родные Евгении — свидетели Ленинградской блокады.
«Я люблю творчество Лермонтова, Ахматовой и не так давно открыла для себя Твардовского, — рассказывает Евгения. — Театр не бывает без зрителя, и для меня важна связь с ним.
Во время спектакля зрители завороженно слушали, проживали вместе с актрисой каждое слово, открывали для себя страницы великой поэмы, рассказанной так точно, так выразительно и невероятно талантливо. Спектакль прошел с большим успехом и был принят зрителями бурными овациями.
Моноспектакль «Теркин жив» дал старт конкурсу чтецов «Победители». Напомним, он пройдет в стенах музея Фелицына 21 февраля. В жюри конкурса вошли помощник председателя краевого совета ветеранов Владимир Осипенко, заведующая экскурсионным отделом музея Фелицына Светлана Катунина, руководитель Литературного музея Кубани Наталья Ламосова и библиотекарь музея Фелицына заслуженный работник культуры Кубани Ирина Малевинская.
Для участия необходимо выбрать понравившееся стихотворение о Великой Отечественной войне и прочесть его наизусть. После прослушивания всех конкурсантов будет определен победитель. Заявки на участие можно подать до 17 февраля 2020г.
Евгения Павлова. Мосты к красоте
Актриса Евгения Павлова рассказывает о знаковом художественном проекте, посвященном Великой Отечественной Войне «Третье поколение», а также о личном духовном-эстетическом опыте и о главной актерской миссии.
— Евгения, спасибо вам за проект «Третье поколение». Давайте начнем разговор с этой работы. Чем вас привлекла тематика Великой Отечественной Войны? Ведь так много современного и нового…
— Тема Великой Отечественной Войны сегодня, как никогда, современна, и дело не в телевизоре. Внутри нас самих живет предчувствие катастрофы, мы живем в эпоху глобальных перемен. Мир уже не будет прежним, и все это знают, просто молчат. Сегодня у людей много вопросов, и жизнь непростая…
Страшно, что у людей военного поколения хотят отнять их подвиги, страшно, что сегодняшнее информационное поле запутывает сознание людей и заставляет их ощущать себя ничтожными. Когда мы брали эту тему, то руководствовались не только памятью и злободневностью, но и искренним желанием обратить внимание на несокрушимый Дух наших людей.
У некоторой части питерской интеллигенции сейчас в моде постмодернизм, но мы за модой не бегаем. Наша идея — это Ренессанс.
— Почему вы решили сделать свободный вход для зрителей этого проекта? Вы хотите сделать творчество доступным каждому?
— Тема Великой Отечественной Войны священна для большинства людей, мы не имеем права и не хотим спекулировать на ней или зарабатывать деньги, поэтому принципиально делаем бесплатный вход.
— В чем, по-вашему, уникальность «Третьего поколения»?
— «Третье поколение» — это проект творческого союза. Проект создали: художник Прохор Вечканов, актер Борис Драгилев и я. Мы проводим его уже не первый раз. С нами сотрудничают разные режиссеры, актеры, художники. Уникальность проекта заключается не только в том, что в одно время, в одном вместе встречаются разные виды искусств, но и в том, что люди имеют противоречивые взгляды на одну и ту же тему. И никто никого не бьет и не ругает. В «Третьем поколении» участвуют люди творческих профессий со своими произведениями, будь то спектакль, фильм или картины.
Сегодняшний мир быстротечен. У меня давно была мечта соединить в одном пространстве разные виды искусств. Оказаться в другом измерении, где искусство представлено со всех сторон, одинаково хорошо — и для современного зрителя, и для творцов.
— Ваши бабушки и дедушки наверняка вам рассказывали про военное время. Поделитесь историей своих родных.
— Я думаю, в нашей стране нет ни одного человека, которого не коснулась бы эта страшная война. Мои бабушки и дедушки были маленькими в эти страшные времена, но все же принимали участие в бесценной победе. Они рано ушли из жизни и, к сожалению, сейчас нельзя их расспросить об этом, но их рассказы, которые я слышала в детстве, навсегда впечатались в сознание.
Очень многие из моих родственников, принявшие участие в сражениях, до сих пор числятся пропавшими без вести. Так у одной прабабушки было одиннадцать сыновей, остались в живых только двое. У меня есть фронтовые фотокарточки моих родственников, но их судьбы покрыты тайной. Однако я чувствую сильную и нерушимую связь между нами.
Блокаду Ленинграда, которую пришлось пережить моим родственникам, я тоже несу в себе, и не хочу забывать масштаб героизма всех блокадников.
— Как вы думаете, такие проекты, как ваш, способны изменить общество? Способен ли театр «переключить» зрителей с войны на мир? Повлиять на власть имущих?
— На сегодняшний день власть имущим не нужна наука и искусство, из-за этого, в том числе, мы наблюдаем кризис культуры. Это большая ошибка. Без культуры мы все обречены на деградацию. Я верю, что ситуация изменится, и мы выйдем из эпохи человека-потребителя.
В театре зритель встречает то, что никогда не увидит в повседневной жизни. Духовный опыт, который должен передавать спектакль, способен перевернуть мир человека. Зачастую современные люди занимаются поиском зла на стороне, себя они видят либо жертвой обстоятельств, либо нацеленным на успех, в обход человечности. Мало кто ищет недостатки в себе самом и пытается преодолеть их. В моем моноспектакле «Василий Теркин» я ставила преодоление в задачу, как тему остро актуальную. Василий Теркин рожденный А. Твардовским, перед всеми победами, прежде всего, преодолевает себя, свой страх он превращает в иронию, ненависть — в мудрость, боль и страдания переплавляет в свет.
Нам всем часто твердят: «Русские плохие и хорош тот русский, кто считает, что русский — плохой». Ничего не напоминает? У меня лично ассоциации с листовками из немецких истребителей сороковых годов прошлого века. Эти нападки на нас и уничтожение достоинства были есть и будут. Поэтому я решила взять тему русского мира, а не слепо подражать миру западному.
Мои знакомые спрашивают, почему я играю «Василия Теркина», ведь это мужской репертуар… Но когда они приходят на спектакль, вопрос исчезает. Я не играю самого Василия Теркина, я играю актрису, которая говоря его словами, здесь и сейчас, проживает события, произошедшие на войне. У меня достаточно большой репертуар, много пантомимы и комедий, но именно через Теркина я сегодня чувствую пронзительный импульс. Как будто все об этом думают, но боятся говорить.
— Зритель тепло принимают этот спектакль?
— Зритель — всегда участник спектакля, по премьере сложно судить, получился ли он, так как постановка складывается или не складывается примерно на седьмом спектакле. Одно могу сказать точно — в то время, когда идет спектакль, мы со зрителями на одной волне, я чувствую, что говорю и про их боль.
— Расскажите о своей актерской карьере. Ваш путь: где учились, снимались, играли…
— Так получилось, что я училась в разных театральных вузах, в Петербурге, Москве и в Ярославле (хотя сама коренная петербурженка). Видимо, переходы от мастера к мастеру произошли из-за моего строптивого характера. Актерская профессия зависимая, и это конфликтует с моей жаждой свободы. Сейчас я рада, что мне довелось учится у разных мастеров, поскольку в арсенале есть разные школы. С режиссерами я тоже долго ссорилась, меня даже боятся некоторые из них.
Долгое время я работала в театре «Мимигранты», сейчас мы тоже сотрудничаем. В театре «Мимигранты» царило направление клоунады и пантомимы, посчастливилось поработать с великолепными хореографами и партнерами. Каждое утро, перед репетициями, у нас начиналось с пластики и пантомимы.
Дальше мне захотелось себе шишек побольше набить, и мы с Сергеем Федоровым (актер и режиссер) стали создавать театр «Миниатюръ». Театр дебютировал постановкой «Жажда» Ю. О Нила на площадках театра «Особняк» и театра «Ленсовета».
Затем пошла череда спектаклей в разных жанрах: пантомимы, драмы, клоунады. Спектакли стали победителями и участниками международных фестивалей. Один из самых драгоценных призов — это премия «Наследники Марселя Марсо» 2014 года, за номера пантомимы «Чайка» и «Кукла».
При поддержке Союза Театральных Деятелей России была создана комедия «Папарацци в погоне за светлячком» по произведению Тонино Гуэрра «Вдова». Очень люблю этот спектакль, он идет редко из-за капризности декораций и света.
2015 год стал для меня годом Чехова в спектакле «За занавесом» (драматург Б. Фрил, режиссер Сергей Федоров), я играю Анну Сергеевну из произведения «Дама с собачкой». Параллельно работала в кино над ролью Паши в «Хористке». Получила большой опыт из репетиций с С. М. Овчаровым. Репетиции были долгие, непредсказуемые, и всегда с бурлящей фантазией Сергея Михайловича. Фильм еще в разработке. Это первая роль в кино, где меня пригласили сыграть нетипичную мне героиню. В кино обычно я играю женщин, которые мечутся между двумя мужчинами. Около десяти ролей, в коротких и полнометражных фильмах, где героиня никак не определиться, с кем быть — с любовником или с мужем. Удивительно, поскольку в жизни я совсем другая…
— Сериалы вы сознательно не балуете своим присутствием?
— В сериалах я появляюсь крайне редко, думаю, что это по взаимному согласию. Хотя есть очень достойные сериалы, с хорошим сценарием и небезразличным режиссером. Но бегать за стабильной и комфортной актерской жизнью, устроившись на много лет в сериальные потоки, я не умею.
— Над чем работаете сейчас?
— Сейчас все больше и больше привлекает героический эпос, есть усталость от абстрактно-депрессивных спектаклей и ролей. Сегодня предпочитаю слово — жесту. Наверное, время недосказанности в театре для меня прошло. Поэтому приступила к работе над стихотворениями трех великих поэтесс. Как и в «Теркине» декорациями будут живые полотна картин Прохора Вечканова и живая музыка, снова синтез.
— Какие спектакли, на которых вы побывали как зритель, вас вдохновили?
— Я хожу в театры на спектакли к друзьям, но не получается смотреть, как зритель. В Петербурге много достойных спектаклей, но я не могу сказать про какой-то театр, что именно он для меня маяк.
В работе над своими ролями меня вдохновляют вещи, совсем не связанные с театром. Это может быть ветка сухого дерева, рассказ незнакомого человека в поезде, кондуктор в автобусе, тень в подворотне, книги или капитель в паутине. Вообще, вдохновляют люди, которые смогли самих себя победить.
— Есть ли у вас театральная мечта?
— Благодаря мечте человек тянется к небу, и это прекрасно, он уже не существует, а живет. Если говорить о моей театральной мечте, то я мечтаю о том, чтобы роль получилась так, как я ее вообразила и задумала. Иногда мечты сбываются — и рождаются новые.
— В чем вы видите свою миссию?
— Понять свою миссию — это как постичь промысел небесный. Благо и трагедия актерской профессии — научиться понимать всех людей, всех, без исключения, ставить себя на их место и любить. Вот это сложно, но, если помнить, что мир задуман прекрасным и «красотой мир спасется», тогда миссия актеров — создавать мосты к Красоте.
Вишнёвый сад – отчёт со спектакля «За занавесом»
«А мы вчера с вами говорили об одиночестве?… А мы пришли к выводу, как с ним бороться?» – Соня Серебрякова вопросительно поднимает взгляд на Андрея Прозорова. Так, в очередной раз, Театр Минiатюр на сцене Театра Дождей представил фриловское воззрение на Чехова. Брайан Фрил — ирландский писатель и драматург, сумевший найти в произведениях нашего классика немалое вдохновение.
В пьесе сюжетные линии и герои четырех произведений — «Дама с собачкой», «Медведь», «Дядя Ваня» и «Три сестры» — переплетены воедино, перемещены в пространстве и времени. «Вишнёвого сада» в перепрочтении, предложенном Фрилом, нет. Зато есть тень от вишнёвых деревьев, пение птиц в листве, нежные белые лепестки… Ими пронизан весь спектакль от начала и до конца.
Евгения Павлова , художественный руководитель театра и исполнительница роли Анны фон Дидериц, любезно согласившаяся поговорить со мной перед спектаклем, сразу предупредила: «ВишнЕвый сад правильно. Вишнёвый — это о варенье. А здесь – о мечтах».
<
Так куда же приводят мечты?
Прошло двадцать лет. Теперь Андрей Прозоров играет на скрипке, и если не в Театре оперы и балета, то, по крайней мере, около него.
Его сёстры так и не уехали в Москву, но до сих пор говорят о ней непрестанно и верят, что этот день настанет.
В сумке у Сони Серебряковой верная бутылка харьковской водки и мечты о вишневых деревьях, что смогут снова придать смысл всему.
Анна смотрит на Дмитрия, и говорит ему, что они будут вместе всегда, а он не смеет возразить. Они не переносились на много лет вперёд. Их любовь ещё свежа и обаятельна, и они не знают, что действительно ждёт их впереди.
Должна заметить, что постановка Театра Миниатюр просто великолепна. Актёрская игра на высоте, и пьесу смотришь на одном дыхании. Да и, как сказала Евгения: «Каждый в Чехова смотрит как в зеркало. И видит себя».
И вот, что увидела я: путь за мечтой — это вечное странствие; процесс, в котором таится великое счастье и раскрывается душа.
Каждый из героев ещё верит в свою мечту и стремится к ней. Значит, ещё ничего не потеряно. Даже если прошли годы, и мало что изменилось.
Что же ещё нужно? Разве что несокрушимый дух, «…и тогда эта тундра одиночества… Она будет меня пугать. Но перестанет наводить ужас».
Евгения ПАВЛОВА: «Мы все вышли из Василия Тёркина»
Неунывающий солдат-фронтовик стал героем спектакля
Она сама этого не ожидала – к Василию Тёркину обратилась, как к одному из своих любимых литературных героев. Полные залы на одноимённом моноспектакле и востребованность его героя для актрисы Евгении ПАВЛОВОЙ – приятная неожиданность.
– Евгения, поклонники были удивлены, увидев вас – хрупкую и изящную – на сцене в солдатской шинели. Почему всё-таки «Василий Тёркин» после фрейлины в фильме «Русский ковчег», чеховских героинь в спектаклях?
– Конечно, роли в театре и кино у меня до этого были совсем иные. Разве что во фронтовой кинодраме «Ладога» снялась в эпизоде. Но строки из поэмы Александра Твардовского «Василий Тёркин» вдруг стали вспоминаться сами собой. Более того, Василий Тёркин мне даже ночами снился. Прошлым летом отдыхала в Пушкинских Горах, так там в лавке старьёвщика мне встретилась статуэтка Тёркина 1940-х годов – удивительно! Почему он вдруг появился в моей творческой судьбе? Нам сегодня не хватает именно такого героя: понятного, бескорыстного, смекалистого и весёлого. По большому счёту, это и есть образ русского человека с его огромной доброй душой, с юмором и иронией даже в трудную минуту. Навязываемые через кинематограф западные герои в России не приживаются и не должны стать примером для подражания у молодёжи. А вот Тёркина нам не хватает! Ведь, перефразируя классика, мы все вышли из Тёркина – своими корнями из простого народа.
– И тогда родилась идея создать моноспектакль?
– Да. Сама написала сценарий, где отобрала особенно важные, на мой взгляд, отрывки из поэмы. Большую помощь оказали режиссёр Сергей Фёдоров, хореограф Дмитрий Устюжанин. Спектакль оформлен картинами художника Прохора Вечканова. Он одноактный и идёт 45 минут. В нём я не играю самого Василия Тёркина – это рассказ о нём самом. Как герой, он оказался мне ближе, чем другие более известные персонажи классической литературы: я понимаю, про что играю. Даже прочувствовала на себе, что такое солдатская шинель, сколько весят огромные сапоги (своего размера «кирзачей» просто не нашла). Но научилась и в этом обмундировании даже танцевать...
– Когда впервые вышли с «Василием Тёркиным» на сцену, что больше всего поразило как актрису?
– Удивила востребованность этого произведения Александра Твардовского! Его тепло принимали не только люди среднего и пожилого возраста, но и молодёжь, студенты, школьники. Совсем недавно выступала в музее-памятнике «Нарвские триумфальные ворота», там собрались четыре поколения – от детей до фронтовиков. И эмоциональное восприятие всеми было просто замечательное! Оказывается, Василий Тёркин и сегодня способен объединять людей, пробуждать в них всё самое хорошее. В мае спектакль запланирован на двух других площадках.
– У вас с коллегами есть ещё один, не менее востребованный в Санкт-Петербурге, проект о Великой Отечественной войне – «Потомки»...
– Изначально этот проект – результат моего творческого содружества с актёром Борисом Драгилевым. Мы стали делать какие-то вещи в Театре миниатюр, посвящённые Великой Отечественной войне. Для себя и своих знакомых сначала это было нечто похожее на «квартирник».
Сарафанное радио поспособствовало тому, что наша творческая компания быстро разрослась. В частности, туда вошли режиссёры короткометражного кино, которые сняли фильм о Великой Отечественной войне. Интересную работу сделали актёры, работающие в жанре пантомимы. Постепенно проект вырос до размера фестиваля «Потомки». При этом главное условие для включения номера в программу – любовь к России, патриотическая позиция. И ещё: мы не продаём билеты, мы всё делаем бесплатно. Как член Союза театральных деятелей России, считаю это важным – не все могут сегодня позволить себе пойти в театр.
Особенно напряжённый график выступлений составлен на майские дни празднования Дня Победы. В том числе будем играть в музее «Мастерская Аникушина» – филиале Государственного музея городской скульптуры, где немало работ, посвящённых защитникам Отечества. Выступим в популярном в городе арт-салоне на Невском проспекте, 24, а также в магазинах книжной сети «Буквоед». Кроме того, планируем выступать прямо на улице, что повысит доступность проекта «Потомки». Повторюсь, всё это совершенно бесплатно. Несмотря на экономические сложности, деньги для артистов – это не главное, у них другое призвание. Деньги – средство, а не цель. К счастью, есть меценаты, которые это понимают и поддерживают творческих людей.
В последнее время появилось желание познакомить публику с творчеством поэтессы-фронтовички Юлии Друниной. Героизм на войне в её творчестве тесно переплетается с любовью к Родине, с памятью о её погибших защитниках.
– Имея большой опыт выступления в полномасштабных спектаклях, много внимания уделяете миниатюре. Даже были в числе основателей довольно популярного Театра миниатюр. Чем привлекает именно такая форма?
– Миниатюра – это доходчиво и ёмко. Современный ритм жизни диктует свои правила: человек спешит, у него много работы, нет времени задуматься о каких-то серьёзных вещах. И здесь театральная миниатюра, одноактный спектакль весьма кстати. К слову, такая форма предъявляет повышенные требования к артисту: нужно попасть в «десятку» с первого раза: лаконично и без фальши донести главную мысль. Пятиминутный номер – это маленький спектакль, который иногда создают по нескольку лет. Хотя публика тепло принимает и наши большие работы. Недавно прошла премьера спектакля «За занавесом» по рассказам Чехова, где играю даму с собачкой. Самое главное, чтобы в ролях у тебя была возможность преображения. Снималась в нескольких сериалах, где этого нет. Всё-таки актёр изучает внутренний мир человека, и интересно играть роли, где с ним что-то происходит, твой герой меняется. Поэтому сложные роли – любимые. «Василий Тёркин», пожалуй, самая трудная роль и очень дорогая для меня.
О проекте "Третье поколение"
Уже несколько месяцев на различных творческих площадках Санкт-Петербурга идет проект "Третье поколение о Великой Отечественной Войне", одним из организаторов которого является Театр Минiатюр. Проект замечателен не только тем, что затрагивает извечную тему, о которой мы все должны помнить, но также искренностью участников, тем, что им действительно небезразлична война и ее последствия, тем, что актеры, художники, поэты, режиссеры и другие творческие личности не навязывают свое мнение, а вступают в диалог со зрителем. "Третье поколение о Великой Отечественной Войне" - это театр, кино, живопись, поэзия, это особая атмосфера, которую создают участники проекта. Мы пообщались с Евгенией Павловой, актрисой театра Минiатюр, чтобы узнать немного больше.
— Женя, почему о войне? Ты же девочка)
— У меня еще в детстве наравне с кружевными платьями была своя армия из оловянных солдатиков... Но если серьезно, то перед созданием спектакля по мотивам "Василия Теркина", мною двигало и профессиональное любопытство, и сильный духовный опыт, который хотелось передать, рассказывая о солдате. Я устала от пассивных исканий современности. Война - это жизнь и смерть, самые острые предлагаемые обстоятельства. Опасность смерти обнажает, поэтому я решилась на такой смелый эксперимент.
— Проект "Третье поколение". А кто ваш зритель, кого вы предполагали увидеть, кто приходит?
— Зритель разношерстный, что очень радует. Начинался проект в художественной мастерской, и первое время нас посещали зрители нашего круга. Это была искушенная аудитория, состоящая из людей творческих профессий. Мы стали выходить из этой комфортной среды, играя на разных площадках города. Играли и перед школьниками, и перед людьми, пережившими блокаду, и перед студентами. Чтобы дышать в унисон, недостаточно зрителю погрузиться в действие: актеры тоже должны понимать атмосферу сегодняшнего зала. Скажу по секрету, что перед выходом всегда подглядываю и подслушиваю зал. Что касается проекта "Третье поколение", выбранная нами тема глобальна, и в то же время в ней есть место и частным историям. Именно это и позволяет зрителям разных поколений и мировоззрений быть участниками.
— Какова "глобальная" задача проекта?
— Пусть это пафосно прозвучит, но сверхзадача - объединить людей. Дело в том, что в Петербурге очень много междоусобных войн. На фоне глобальных перемен в мире самое простое - это натравить людей друг на друга. Я вижу, как это происходит каждый день, особенно в мире культуры. Очень хочется этому воспрепятствовать, и наша команда - это люди, которые объединяют разные мнения, лишь бы они были не "Против", а "За"...
— Тема предполагает диалог со зрителем. Получается? Какова реакция?
— Мы видим, что люди хотят говорить на эту тему. Нам самим очень важно, чтобы диалог звучал. Мы открыты для всех и для разных реакций. Самое главное - это общая болевая точка, и об этом хочется говорить не только нам... Поэтому мы всегда рады смелым зрителям.
— Что планируете в перспективе? Каким вы видите свой проект в ближайшие полгода, год?
— Будем продолжать играть, принципиально не берем за вход деньги. К нам присоединяются профессиональные творческие люди. Например, 23 февраля в арт-салоне на Невском, 24, во втором отделении свои произведения на эту тему будут читать поэты. Также нам предложили гастроли в Москву. Будем совершенствовать проект... Лишь бы не было Войны!
Остается добавить, что следующее мероприятие состоится 23 февраля. В этот вечер Вас ожидает встреча с:
~ Евгенией Павловой - моноспектакль по мотивам произведения "Василий Теркин" А. Твардовского;
~ Борисом Драгилевым - поэтические произведения Н. Гумилева, Б. Пастернака;
~ Екатериной Варлаковой, номер пантомимы "Новости";
~ картинами Прохора Вечканова и их автором;
~ короткометражной картиной "Немец" режиссера Виктора Рыбакова.
«Случайные люди в случайном месте». Уличный театр о контакте со зрителем
Фестиваль уличных театров проходил в Перми с 13 по 15 июня. Городок «Белые ночи» на несколько суток стал площадкой для выступления пузатых клоунов, гигантского светящегося человека, грустных мимов – ярких мастеров перевоплощения из России, стран Европы, Австралии.
Театр «Минiатюръ» был создан в 2009 году. Как рассказала актриса Евгения Павлова, все его артисты принадлежат разным театральным школам. «Тем интереснее, потому что мы много спорим, и каждый друг другу что-то дает свое. Происходит взаимообмен и обновление», – отметила она. Театр готовит разные проекты: короткие спектакли, короткие фильмы, а также камерные спектакли – они рассчитаны на улицу и на небольшие залы. Корреспондент «АиФ-Прикамье» пообщался с актерами театра.
Анна Гилева, «АиФ-Прикамье»: – Чем привлекателен для зрителя уличный театр?
Евгения Павлова: – Театр изначально был источником информации. Сейчас ее огромное количество и вся она между собой конкурирует и сложно найти через эту линию искусство. Человеку очень сложно определиться, потому что ему много всего предлагают: можно посмотреть сериал, а можно фильм, а можно вот это… Людям нужно что-то другое: в уличном театре зритель в момент получает эффект и это приводит его к сопереживанию.
– А что чувствует при этом актер?
Сергей Федоров: – Это другой способ существования, прямое общение со зрителем. То есть, с ним ты общаешься не через рамку: я играю, вы смотрите, и мы на метафизическом уровне сосуществуем, а напрямую. Я тут же реагирую, тут же реагируют на меня. И это интересно, и не мешает мне работать еще и в формате академического театра.
Евгения Павлова: – Уличный театр – это проверка для настоящего артиста, очень сильная. Потому что нужно взять и заинтересовать неподготовленного зрителя, который не шел специально сюда. Перед артистом стоит задача сделать так, чтобы зритель остановился смотреть спектакль. Не каждый актер может это сделать. На сегодняшний день, я считаю, немножко меняется формат восприятия у людей, и мы это замечаем и поэтому вот таким образом существуем. В уличном театре намного больше риска, потому что ситуации могут быть какими угодно и нужно уметь импровизировать. В академический театр человек знает, на что он идет, например, на Лермонтова, Пушкина. А на улице может быть все, что угодно. В Туле к нам, например, вышел на сцену очень пьяный человек, и нам пришлось его задействовать в спектакле. В итоге все решили, что это подсадная утка. Мы получаем абсолютно разную реакцию.
– Какова реакция зрителей в Перми?
Евгения Павлова: – В каждом городе зритель реагирует совершенно на разные вещи. Он – соучастник и спектакль во многом зависит от общения с ним. Здесь была очень прямолинейная реакция, откровенное поведение, искренние люди.
– В спектакле «Титаник» вы почти не использовали речь, это – особенность выступлений театра?
Евгения Павлова: – Данный спектакль самодостаточен. Я согласна с той мыслью, что если убрать из любого спектакля, даже драматического, речь, и если ничего не понятно, то, значит, спектакль не состоялся. Мы просто сейчас уходим в протест эпохе сериалов, когда видим говорящие головы на экранах – актер не играет, он просто говорит, и за него текст рассказывает историю. У нас есть спектакли с речью. Но, на мой взгляд, гораздо сложнее, интереснее найти другой способ выражения. Например, так мы сделали в спектакле «Невский проспект», поставленном по Гоголю. Мне нравится язык классика, но мы специально ушли от речи и попытались создать его через пластику. Это отчасти эксперимент.
– Как вы выбираете драматургические произведения?
Евгения Павлова: – Мы работаем только с тем материалом, с теми работами, от которых сами получили впечатление, импульс. Есть тема, которая волнует, есть автор, который уже сказал свое слово, и мы выступаем в соавторстве. Но пытаемся сделать это актуальным, «вкусным». Сейчас мы работаем над произведением А.С. Пушкина «Монах».
– В чем главная задача уличного театра?
Евгения Павлова: – Театр должен изначально развлечь, потом увлечь, и потом уже пронести сверхидею, сверхзадачу. Театр – это не лекция, мораль никто читать со сцены не хочет, но при этом у нас все равно задача – показать, что красота существует, показать ее разные стороны, прийти к свету. Когда мы работали с трагедиями, у нас не было модного сейчас «депрессионизма», мы за жизнелюбие. Здесь важно понимание на уровне чувств, самое главное – оставить впечатление, если оно осталось – это на всю жизнь.
Сергей Федоров: – Он сейчас, на мой взгляд, актуальнее. Люди не умеют выражать свои эмоции, если честно, они больше закрыты и это естественно, это нормально – мы стараемся больше сконцентрироваться на себе и держать себя в рамках. Прелесть в том, что уличный театр – это случайные люди в случайном месте. И вдруг они, не сходя с места, испытывают эмоции и могут раскрепоститься, в хорошем смысле. Не им нужно куда-то идти, а театр пришел к ним. Вот я иду по улице и меня облили водой – здорово! Я же к этому не готовился, не покупал билет, не одевался, не шел куда-то, не настраивался долго, а потом посмотрел и понял, как надо жить, а как не надо. В уличном театре иначе. Это как будто я иду по улице и вижу, как ребенок улыбается, и не могу ему не улыбнуться в ответ, вот и все.
Евгения Павлова. Каждый может изменить мир, изменив себя
Театр «Минiатюръ» образовался в 2009 году. Показатель профессионализма актера — это владение разными техниками и формами. Принцип театра «Минiатюръ» — охват многих театральных стилей и жанров.
Интервью с актрисой театра «Минiатюръ» Евгенией Павловой.
"Наша задача не перекормить зрителей, а оставить чуть голодными до впечатлений"
— Евгения, расскажите, как давно образовался театр «Минiатюръ»? Какова его идея?
— Театр «Минiатюръ» образовался в 2009 году, дебютируя одновременно двумя спектаклями: «Жажда» Ю. О. Нил, режиссер Татьяна Захарова, и «Титаник», в законе театральной клоунады, режиссер Василий Нилов. В своем блоге на сайте teatrm.ru я подробно описала, почему мы ушли из государственных театров и решили создать театр «Минiатюръ». Если кратко, то пришлось покинуть государственные театры, чтобы заниматься непосредственно Театром, а не профанацией.
В мире и в России все стремительно меняется: старые государственные системы уже не работают. Нужны новые условия для творчества, здоровая конкуренция (не закулисные интриги). Для меня показатель профессионализма актера — это владение разными техниками и формами. Принцип театра «Минiатюръ» — это охват многих театральных стилей и жанров. Поэтому репертуар сформирован из драмы, пантомимы, клоунады и литературного театра. Идея театра сформулирована не в конкретной форме, а в сути.
— Тогда как бы Вы сформулировали основной принцип, которого придерживаетесь в творчестве?
— Принцип подбора материала — это поиск жизнеутверждающих мотивов. Даже в трагедиях мы не выносим приговор, а ищем светлый образ, светлую идею, зерно, которое пробьет асфальт. Посыл к зрителю — это мысль, что человек прекрасен, и каждый может изменить мир, изменив себя. Обличать «зло» — не наше занятие.
— Вы ставите мини-спектакли — nакую форму зритель сейчас лучше воспринимает? Или здесь расчет на минимализацию затрат?
— Из-за колоссального потока информации меняется и зрительское восприятие. Хронометраж наших спектаклей 30 — 50 минут. Короткий спектакль или короткий фильм вовсе не исключают полноценных затрат. Даже номер клоунады, идущий 5 минут, артисты могут создавать годами, и материально в него выложиться как и для 9-ти часового спектакля. Ритм жизни, суета городов диктует свои правила экономии времени. Наша задача не перекормить зрителей, а оставить чуть голодными до впечатлений. Но при этом каждая постановка требует разного времени для решения задач режиссера.
— С экономической точки зрения, наверное, трудно заниматься театром? Как решаете проблему распространения билетов?
— Безумно сложно, но у нас других профессий нет. И поэтому то, что мы зарабатываем будучи актрисой и режиссером (Сергей Федоров) на съемках, дубляже, в других спектаклях, тратим на декорации, костюмы своего театра. Тут иногда до абсурда доходит. Путь сложный, но мы не привыкли жаловаться, тем более у театра появляется все больше друзей, которые нас поддерживают.
Распространитель билетов, видимо, в ближайшее время станет самой высокооплачиваемой должностью в театрах. У меня очень много друзей, которые занимаются своим делом в сфере искусства, у всех одни и те же проблемы: распространение билетов, реклама… Но зритель к нам уже ходит. Конечно, были такие моменты, когда в зале было четыре человека, и руки опускались временами. Но сарафанное радио даже в современном тесном мире работает очень хорошо. И сейчас залы на наши спектакли заполняются.
— Как Вы считаете, что можно сделать в Петербурге для развития негосударственных театров?
— Системой не государственных театров занимаются умные люди нашего города. Надеюсь, скоро их действия будут ощутимы. Конечно, театр это не нефтяной бизнес и меценатов крайне мало. Но все же у таких театров очень много достоинств. Например, самоокупаемость избавляет от лишних затрат городской бюджет. Уже за одно это нужно помогать и развивать систему поддержки самостоятельных театров. Требуется поддержка СМИ, может, больше фестивалей, фондов и грандов на постановки. Петербургский широкий круг зрителей должен узнать, что есть еще и такие театры. В этом смысле, конечно, без поддержки очень сложно выжить.
— Как Вы подбираете драматургический материал для спектаклей?
— Материал для постановок отбирается по принципу соприкосновения общих болевых точек автора — режиссера- актера- художника. Словом, Вы смотрите на рассвет, у вас возникают впечатления, мысли и оценка. Далее — посыл к действию. Примерно то же самое происходит при прочтении пьес. Нас заражает идея, мнения на ее счет могут быть абсолютно разные, но их можно и нужно использовать на сверхзадачу постановки. Театр придерживается политики индивидуального вложения каждого. Поэтому, иногда сильно споря, мы все же приходим к общему, не наступая на интересы друг-друга.
— Поставить пьесу Тонино Гуэрра было вашей мечтой? Вы увлечены его творчеством? Что самое главное, что он донес людям?
— Спектакль поставил режиссер Сергей Федоров. Для меня было мечтой суметь создать образ Карлы. Роль, к которой я долго шла. Однажды я репетировала ее с другим режиссером и у меня ничего не вышло, я отказалась играть. Больше всего в ролях меня интересует внутренняя трансформация образа. Карла в этом смысле роль богатая для изучения. Как и сама пьеса образ наполнен скрытой палитрой подтекстов, действий. На поверхности только обстоятельства, которые превращаются в труху.
В этом Гуэрра, конечно, гений театра, как и Чехов. Роль просто так не давалась, другие режиссеры видели в ней только анекдот, набросок… А она, не теряя юмора, насквозь пронизана поэзией. Роль очень много мне дала, даже изменила меня. Тут мне повезло с режиссером Сергеем Федоровым, который распознал возможности материала. Хотя мы долго мучились, все же, считаю, не зря.
Тонино Гуэрра — волшебник и бесконечно русский итальянец. Его вклад в мировое искусство не оценим словами. Играть его героинь — это мечта и счастье, я не режиссер и в этом смысле не могу принимать решения. Поскольку профессия артиста все же подразумевает зависимость. Надеюсь, интерес к этому автору возрастет в Петербурге, и люди смогут открыть новые грани его искусства. Гуэрра не только сотворил сценарии, стихи, фонтаны, рассказы — он своей жизнью доказал, что путь к красоте доступен каждому. Его жизнелюбие послужило лекарством от хандры и уныния человеческого.
— Тонино Гуэрра знал, что Вы ставите его пьесу? В афише спектакля сказано «по мотивам». Вы что-то меняли в первоисточнике?
— К сожалению, Тонино не успел приехать на премьеру. Его оценка была бы главной. В самой пьесе принципиально режиссер ничего не менял, ни одной запятой. Поменялось лишь название «Вдова» на «Папарацци в погоне за светлячком», так же нами были добавлены стихи автора из других произведений. Они звучат вторым планом, как музыка, пробуждающая подсознание зала.
— Расскажите об актерском составе театра. Кто ставит спектакли?
— Актерский состав принципиально профессиональный. Это артисты с совершенно разной школой. Например, Игорь Ламба потрясающе пластический артист с большим багажом возможностей в сфере движения, хореографии. Анастасия Молчанова — актриса с прекрасными комедийными данными. Александр Гаврилов очень хороший драматический актер, много снимается в кино, но так же великолепно работает в клоунаде.
Все артисты у нас очень разные, приглашаются под проект, но то, что их объединяет, это чувство юмора. Спектакли сейчас ставит один режиссер — Сергей Федоров. На нем вообще держится большая часть работы театра. Так же он играет спектакли. У него два высших образования, актерское и режиссерское. Сергей очень кропотлив в работе, требователен к себе и к артистам. За чтобы он не взялся, это всегда будет работа, выполненная на совесть. Что не отменяет экспериментов и поиска, просто это всегда будет создано досконально. Например, декорации «Папарацци в погоне за светлячком» были переделаны несколько раз с художницей Ириной Дуксовой. А это траты и физическая работа.
— В ближайшем будущем мы увидим какие-то новые художественные формы от театра «Минiатюръ»?
— Театр приступил к репетициям произведения А. С. Пушкина «Монах». Спектакль будет одновременно нацелен на камерное и площадное пространство. Произведение написано в стихах, но в то же время в постановке будет много юмора. При этом, отчасти, это будет поворотный спектакль театра и актуальный в свете сегодняшней России. Постановка Сергея Федорова. Художник-постановщик Ирина Дуксова. Монаха сыграет Игорь Ламба, беса буду играть я. В финале, казалось бы, победа за бесом… Но не буду открывать все карты, лучше один раз увидеть…
My ФУТ in Koktebel: сезон уличных театров закрыт
Мероприятие продлилось три дня с 9 по 11 сентября при поддержке Министерства курортов и туризма АРК.
<…> Финальным стало выступление ребят из Санкт-Петербурга под названием «Театръ Минiатюръ». Актеры театра работают сразу в нескольких направлениях: драма, пантомима, клоунада, литературный театр, пластика. Несмотря на то, что одним из излюбленных жанров ребят является клоунада, сами они – серьезные драматические актеры.
— Изначально мы — актеры драматического театра, однако со временем нам все это надоело и пришло осознание того, что лучше выступать свободно, — поделилась актриса театра «Минiатюръ» Евгения Павлова.
В конце общения ребятам из театра «Минiатюръ» был задан традиционный вопрос, касающийся их отношения к Коктебелю.
— Нам очень понравилось выступать в Коктебеле, это место — волшебное. Санкт-Петербург на этот счет немного капризен и не всегда радует своими климатическими условиями, — рассказали актеры театра.<…>
В полночной темноте увидеть свет…
Актёры театра «Минiатюръ» показали в Эрарте спектакль «Папарацци в погоне за светлячком» по пьесе Тонино Гуэрра и рассказали о личном знакомстве с прославленным сценаристом Феллини, Антониони и Тарковского.
Тонино Гуэрра был женат на гражданке СССР Элеоноре Яблочкиной и часто бывал в России. В один из таких приездов несколько лет назад — в Петербурге на творческой встрече в Доме актёра — к Тонино подошла студентка театрального вуза Евгения Павлова.
— Мы разговорились. Он порекомендовал мне эту пьесу. По душе Тонино – русский. Он говорил, что русскую тоску можно резать ножом, — рассказала Евгения. — В его творчестве много размышлений на тему смерти. И эта история о том, как в загробных обстоятельствах человек находит свет. Уныние — грех. Я считаю, что актёрская профессия учит любить людей, даже тех, кого мы не понимаем, терпеть не можем. Полюбить или хотя бы понять, и через нас то же самое сделает зритель. Сейчас многие ищут зло, всё обличают. Наш же театр стремится найти что-то доброе, светлое…
Сюжет строится вокруг папарацци, который без приглашения является в дом вдовы, которая только что потеряла мужа. Назойливый фотограф сначала раздражает несчастную женщину, но потом помогает ей справиться с горем и задуматься о том, как жить дальше.
— Нам было интересно, как человек в самых трагичных обстоятельствах может найти выход, путь к новой жизни, — говорит режиссёр и актёр Сергей Фёдоров.
Ноу вуман, ноу край, 20 декабря: Конец Света
Более десятилетия назад мы вступили в XXI век. В век компьютеров, нанотехнологий и… очередного Конца Света. Казалось бы - банальная новость, но вокруг последней назначенной даты начался ажиотаж, поднялась шумиха. Последняя неделя вообще прошла под возгласы паникеров. Ведущие «Ноу вуман» провели накануне, 20 декабря, предапокалиптический эфир.
Мы хотели сделать его простым и понятным каждому слушателю. Без сложных научных рассуждений и рисования графиков зависимости Земли от планеты Нибиру. В гости к нам пришла Евгения Павлова, актриса кино, театра, руководитель театра «Минiатюръ». В сугубо женском коллективе, за чашкой чая мы обсудили все возможные сценарии Конца света.
Прежде всего, нас порадовали желающие заработать на популярной новости. В Интернете продавались «наборы для Конца света» с марлевой повязкой, валерьянкой и тушенкой. Неплохой подарок на Новый год, решили мы. Предприимчивые москвичи предлагали место в метробункере Сталина за пол миллиона рублей. Старикам вход воспрещен. Симптоматично, на фоне пенсионной проблемы.
Так что же с Концом света и пророчеством индейцев майя? Сколько сценариев представлено на суд обывателя! Сдвиг полюсов, потоп, захват людей инопланетянами с планеты Нибиру, даже мировой финансовый крах. Сами же древние майя завершением цикла календаря в 2012 году обозначили не конец света, а начало новой эры.
Напоследок Евгения Павлова пожелала не поддаваться суевериям, верить в прекрасное, думать «что я могу сделать лучшего в этой жизни?» Женя Прилукова пожелала жить долго и дружно, а «Конец света» использовать как повод изменить что-то своей жизни. Дарья Лимонова порекомендовала критически воспринимать любую информацию.
Кино + театр
В Эрарте возрождают традицию, которая появилась в Петрограде 1917-го года, когда спектакль совмещали с демонстрацией фильмов.
Перед показом короткометражных лент выпускниц СПбГУКиТ можно было увидеть спектакль «Невский проспект» Театра минiатюръ. Рассказ Гоголя авторы постановки представили без слов, через пластику, по-новому сделав акцент на тему реальной и идеальной любви, власти женщины.
— Кино и театр — близкое по духу искусство. Вполне логично их соединить. Подобные вечера были популярны в 1917-ом году в Театре минiатюръ на Троицкой, который впоследствии сгорел, — говорит автор проекта Евгения Павлова. — Мы хотим возродить такой формат. На этот раз показываем короткометражные фильмы про любовь. Это и драматическая история про то, что чувствам есть место везде, даже в раковом корпусе (фильм «Два-два»). И работа «Какая разница», сделанная в трагикомедийном жанре — про судьбу провинциалов, которые приехали покорять Петербург. Наш спектакль по рассказу Гоголя тоже на тему любви. В нём два героя: один ищет земную женщину, второй — идеальный образ. Мы отказались от слов, передали богатый язык Гоголя через пластику...
Авторы проекта «Кино+ театр» надеются, что мероприятия в таком формате вызовут интерес публики и будут продолжаться.
Кино+Театр=приятный вечер
Еще утром в воскресение, 21 октября, я была уверена, что напишу заметку об отменной в Петербурге выставке современного искусства icons. Галерист Марат Гельман наверняка расстроился, да и рядовой житель остался обделен веяниями ультрасовременного видения иконописных мотивов.
Так что же случилось? Все дело в впечатлении. Впечатлении от КИНО+ТЕАТР=ТЕАТР+КИНО.
Расскажу что же меня впечатлило. Само действо. В начале идет мини-спектакль, сделанный в форме пантомимы. О, это прекрасная пантомима! Актеры не просто играют свои роли, они приглашают и зрителя вступить в их мир на сцене. Все время идет диалог со зрителем. Одна из сценок о банщике. Вот уж хохма! Одного из зрителей пригласили в «баню» и даже «попарили» веничком. А потом, после «баньки» еще и налили 50 грамм самой настоящей водки. Зал взорвался аплодисментами. Это был спектакль «Титаник».
Затем, после антракта, гаснет свет и зритель оказывается в кинотеатре. Показывают фильмы из киноальманаха «Неслабое кино». Мне довелось увидеть три короткометражные ленты «Звонок другу» Александры Ястребовой, «Два-два» Иветты Урожаевой и «Трансформеры love» Татьяны Тумановой. Все три фильма о любви и разных на нее, точек зрения. Иветта верно отметила, что большую часть кино делают мужчины-режиссеры, а значит, мы видим мир их глазами. «Неслабое кино» опровергает это положение. И я увидела другой, очень свежий взгляд на любовь, как часть жизни любого человека. Думается, это такое кино, которого сейчас очень не хватает. Всю внимание обращено не к высшим материям, а к нам, обычным людям. Такие истории, рассказанные девушками-режиссерами, реальны. И даже очень. Мне это кино хочется называть так: большое кино.
Театр + Кино
Вечно конкурирующие между собой искусства кино и театра объединяются на одной сцене специально для петербргских зрителей. Проект «Неслабое кино» и театр «Миниатюръ» объединяются в одном пространстве и создают уникальные кино- и театральные вечера.
Гости таких необычных концертов смогут окунуться в атмосферу, царившую на сцене театра «Миниатюръ» сотню лет назад: подобные вечера проводились еще в 1917 году; постетителей зазывали афиши с надписями «Кинематограф, оперетты, пьесы «одноактовки». Возрождение давних традиций в новом свете современности удовлетворит вкусы самых взыскательных петербуржцев и туристов.
Примечательно, что проект весьма разнообразен в выборе кино и театральных постановок - каждый из нас найдет что-то интересное для себя.
Во сне и наяву
7 ноября театр "Минiатюръ" представляет спектакль-фантасмагорию «Сон поручика Гвоздева на станции Касторная», его сыграют на сцене арт-кафе «Подвал бродячей собаки».
В основе — исторический переломный момент, 1919 год. Добровольческая армия и Кубанский корпус генерала Шкуро проигрывает двухнедельное сражение под станцией Касторная, где расположен узел на пересечении дорог. Это пересечение — аллегория. Не только рельсы спутываются и сплетаются, но и человеческие судьбы. Впереди полное поражение, эмиграция, гибель близких... все это видит в кошмарном сне-предсказании поручик Гвоздев. Структура спектакля похожа на структуру сна: она так же разломана на отдельные фрагменты (хореографические сцены перемежаются с драматическими, вокальными и поэтическими). А в финале перед зрителями невольно проходят параллели между веком нынешним и веком минувшим. И между людьми той эпохи, о которой писал, к примеру, Михаил Булгаков, и теми, с кем рядом мы живем сегодня...
На фоне Сциллы и Харибды
В «Центре книги и графики» на Литейном, 55, открылась выставка Андрея Ромасюкова. Картины Андрея — это такие полуразмытые аллегории, снимки со снов усталого путешественника, где переплетаются, но все же различаются образы «далеких чудных стран». Чтоб наверняка направить зрителя в нужное русло, к картинам составлены поэтические подписи-комментарии.
Здесь видна Прага. Вена. Остров Сицилия. Да, особенно отметим Сицилию — край солнечный, благодатный, но в то же время непредсказуемый, будто правы были древние и под материковой корой дремлют хтонические чудовища. Здесь, на севере острова, в 1908 году страшное землетрясение и цунами разрушили город Мессину. Русские моряки под командованием адмирала Литвинова оказали помощь пострадавшим. Андрей Ромасюков, уже в наши дни, тоже решил выказать свое сочувствие жителям города. Этим летом Балтийская медиа-группа передала в дар мэрии города триптих художника «Мессина. 1908», посвященный тем событиям.
Видимо, и Мессинский пролив, на берегу которого лежит город, произвел на художника сильное впечатление. Иначе почему бы он назвал выставку «Между Сциллой и Харибдой. Сны о других землях»? Название, что и говорить, мрачное. Чудище Сцилла и водоворот Харибда, если верить путевым заметкам Одиссея и вольному пересказу Гомера, располагались как раз в Мессинском проливе. Одиссей смог увидеть другие земли, лишь продравшись с потерями между чудищами. Как это удалось Андрею Ромасюкову?
Мои размышления были прерваны каким-то шумом. Прямо среди зрителей вдруг появились клоун и клоунесса, которые под романтическую музыку стали очень талантливо разыгрывать символическую сценку. Он был Пигмалион или кто-то вроде. Она — девушка-машина, которая никак не хотела оживать. Впавшему в отчаяние арлекину удалось вызвать жизнь и любовь в своей пассии, лишь вынув из своей груди сердце и подарив ей.
Это еще более озадачило. Надо ли понимать всю выставку через образы, явленные нам только что в сценке-притче? За объяснениями я обратился к самому художнику.
— Эту пантомиму разыграли мои друзья — артисты театра миниатюр Сергей Федоров и Евгения Павлова. Для моих выставок мы всегда затеваем что-нибудь подобное. Правда, в этот раз смысл сценки не очень-то совпал с темой выставки. А вот для выставки «Белая гвардия» мы сочинили целую пьесу — «Сон поручика Гвоздева на станции Касторная» на тему Гражданской войны, русской эмиграции... Спектакль можно будет увидеть 7 ноября в кафе «Бродячая собака».
Жажда (о постановке Татьяны Захаровой)
То, что собирается представить публике новорожденное творческое объединение, можно назвать "театром ужаса". Нет, конечно, по сцене не будут бродить бутафорские монстры. Просто ситуация, описанная в 1914 году будущим классиком американской драматургии Юджином О`Нилом в его первой программной пьесе "Жажда" настолько жестока и безнадежна, что нервным особам от подобного зрелища лучше воздержатся...
На гигантских волнах зеркально гладкого тропического моря медленно покачивается спасательный плот… Солнце в зените — оно похоже на огромное око гневного Бога. Жара невыносимая… То здесь, то там на спокойной поверхности моря появляются плавники акул — от них по воде медленно расходятся ленивые круги… На плоту двое белых — Танцовщица (Евгения Павлова), Джентльмен (Сергей Федоров) и темнокожий Матрос (Юрий Костров). Автор явно намекает на конфликт цивилизаций! За пределами плота, вне социума и времени, существует еще один персонаж — Смерть (Мария Кудрявцева, Елена Ващенко). Те, кто на плоту предельно серьезны. Они, несмотря ни на что, еще верят в чудесное спасение, предаются воспоминаниям, пытаются разобраться в причинах, приведших их к нынешней ситуации.
Смерть, напротив, забавляется. Погибнут ли эти трое от жажды, или от акульих зубов — ей все равно. Она по детски играется с маленькой тележкой, украшенной акульим плавником, слегка попугивая и без того сломленных людишек, и терпеливо ждет.
Вопрос не в том, как жили герои этой истории (хотя для них самих, казалось бы, вопрос именно в этом), а в том, как они собираются умирать. Симпатичен выбор Танцовщицы — уйти в мечты, успеть прожить свой, успех на бродвейских подмостках и рухнуть замертво в полете танца… Но тем сложнее оставшимся двоим — Джентльмену и Матросу. По логике жизни прав дикарь — матрос, предлагающий просто съесть незадачливую балерину и тем самым дать себе шанс на спасение. Но может ли с этим согласится человек, называющий себя джентльменом? Где находится та грань, которую даже перед лицом смерти невозможно переступить? И есть ли эта грань? Эти вопросы театр предлагает решить каждому для себя.
Кроме ощущения ужаса, спектакль, названный авторами «пластической трагедией», наполнен изысканной хореографией Светланы Скосырской. Все актеры потрясающе танцуют, продолжая свои монологи языком пластики и невероятной акробатики. Режиссер спектакля — Татьяна Захарова, Художники — Владимир Королев, Александр Лосев.
М. Покрасс «Не про говоренное». Режиссер Татьяна Захарова
А может быть, поиски нового, которых я так ждала от лаборатории, как раз и остались незамеченными? Ведь на первых порах они редко приводят к неоспоримой удаче. Например, спектакль Татьяны Захаровой «Не про говоренное» по пьесе М. Покрасса не был оценен экспертами. Действительно, к эскизу можно предъявить много претензий, основная из них — проблема темпоритма. Но для меня важно, что режиссер в этой работе искала новую форму: отсутствие быта на сцене, предельная условность, минимализм (в костюмах и декорации были использованы преимущественно красный и черные цвета), подчеркнутая безэмоциональность. Скажете, эти приемы тоже вполне узнаваемы? Не спорю, но момент поиска очевиден. И, быть может, какое-то новое сочетание этих приемов могло привести к интересному результату.
В начале эскиза казалось, что перед нами клоуны: взлохмаченная женщина со шваброй, худая, нелепая дочь-подросток, угловатый мальчик. И было интересно смотреть, как эти «недраматические» персонажи существуют в драматической ситуации классического отсутствия понимания между матерью и дочерью, в ситуации первой влюбленности и пр. Большие паузы между репликами. Ощущение пустоты. Слова, ни о чем не говорящие, общие, не соответствующие действию. Девочка задумала сегодня ночью прийти к мальчику, в которого влюблена. Она нервничает, суетится, тайком надевает мамины туфли, тайком уходит из дома, потом долго стоит перед дверным звонком — столько действий, и, наконец, пара каких-то нелепых, неуместных слов: «У тебя есть насос?». Эта попытка втащить подтекст в действие чувствовалась в начале спектакля. Затем, правда, темпоритм провис, действие застопорилось, смотреть стало довольно тяжело и скучно. С другой стороны, осталось ощущение послевкусия, как после хорошего вина. Запомнилось, быть может, не самое оригинальное, но, бесспорно, стильное цветовое решение (черно-красное). Осталось и ощущение какой-то бесперспективности, невозможности проговорить, высказать то единственное, что не является просто словами. Возможно, это впечатление родилось именно благодаря статичности спектакля. Герои этой истории словно заранее знали о невозможности «проговорить», поэтому и действовать было как бы незачем.